Хабаровск
Одна из важнейших задач Минвостокразвития - привлечение инвестиций на российский Дальний Восток. Каковы основные направления применения ГЧП на территории Дальнего Востока, "РГБ" рассказал заместитель министра по развитию Дальнего Востока Максим Шерейкин.
- Дальний Восток - регион специфичный, в чем особенности местного ГЧП?
- Здесь создаются инфраструктурные возможности на конкретных площадках за счет государства, чтобы дать экономические перспективы бизнесу и с помощью этого "запустить" механизм развития территорий. Для этого создаются зоны со специальным режимом правового регулирования и налоговыми льготами. Все это в комплексе называется "территориями опережающего социально-экономического развития" (ТОР). Для конечных инвесторов это существенно снижает риски, связанные с реализацией проекта. Это удешевление за счет налоговых преференций, льготного предоставления инфраструктуры, упрощенного порядка возмещения НДС, отсутствия ввозных пошлин. Чтобы эта история была значима в масштабах Дальнего Востока, таких площадок, отданных под застройку для новых инвесторов, должно быть очень много, несколько десятков тысяч. Базовый принцип заключается в том, что инфраструктура должна на полшага опережать инвесторов. Предприниматели хотят видеть не чистое поле, а подготовленные участки. Если мы сегодня посмотрим на бюджет минвостокразвития, то на три года на инфраструктурную поддержку крупных проектов и на инфраструктурное обеспечение ТОР предназначено чуть больше 40 млрд рублей. Конечно, этого недостаточно для тех амбициозных планов и тех масштабов, которые реально смогут сдвинуть ситуацию на Дальнем Востоке в сторону улучшения. И здесь большая надежда на ГЧП. Но первый шаг должно сделать государство. Мы это понимаем.
- Почему?
- Новый проект для бизнеса всегда связан с оценкой потенциальных рисков. Государство должно выступить определенным гарантом, например, оформить земельные участки, чтобы дальнейшее предоставление их для инвесторов стало простым, прозрачным и понятным. Государство должно взять на себя девелоперский риск, увидев будущих, потенциальных инвесторов на этих участках. Также нужно спрогнозировать объем потребления этими инвесторами энергоресурсов, первыми вложиться в создание этой инфраструктуры.
- Первые инвесторы будут отечественные?
- Большинство инвесторов первое время будут отечественные, хотя разве это имеет значение? Если вы сегодня придете в ряд регионов российского Дальнего Востока и скажете: мне надо 100 га земли, 20 МВт электроэнергии, то вам ответят: мы вам это обеспечим, только наберитесь терпения. Вы же в ответ: мне надо построиться через полтора - два года, потому что я договорился с банками, у меня решение кредитного комитета и там отлагательные условия - как только я оформляю землю, делаю проект, мне сразу дают деньги. Для реализации проекта на все про все у меня два года. В ответ услышите: извини, товарищ, нам надо внести изменения в градостроительную документацию, включить этот объект в инвестиционную программу сетевой компании, а цикл включения - год. А еще компания должна создать производство. В общем, так быстро не получится.
Иностранный капитал хорош тем, что приносит компетенции, он дешевле для инициатора проекта. Он экспортно ориентирован, потому что на российском Дальнем Востоке немногие проекты могут быть реализованы под внутренний рынок.
Центральная Россия, где находится глобальный рынок России, большой ее рынок, объективно далеко от Дальнего Востока. И мы никакими субсидиями приблизить это не сможем. Почему Китай, Япония? Знаете, кто крупнейший иностранный инвестор на российском Дальнем Востоке, не считая Японии? Германия! Европейские инвесторы могут прийти на российский Дальний Восток, видя его как площадку для выхода в том числе на китайский рынок. До недавнего времени такая модель считалась рабочей. Придут времена, она возродится и опять станет актуальной.
Мы ищем частных партнеров, которые вместе с нами поучаствовали бы в создании инфраструктуры ТОР. Взяли бы участки этих территорий, создали на них индустриальные парки, выступили промышленными девелоперами, построили бы складскую или офисную недвижимость для компаний второго эшелона, для компаний малого и среднего бизнеса, которым самим дороговато строить эти объекты, и сделали бы из этого коммерческую историю.
- Увеличиваются ли цифры 2013-2014 гг. по количеству инвестиций?
- По иностранным инвестициям увеличивается. Есть планы министерства, один из KPI - привлечение инвестиций и создание новых рабочих мест. Минвостокразвития ни в коей мере не собирается подменять собой деятельность региональных властей. Ресурсы министерства ограничены, наша задача привлекать инвесторов. Для этого надо создавать инфраструктуру. Только государственных денег на создание инфраструктуры не хватит. Поэтому это вполне тема для ГЧП на российском Дальнем Востоке.
Медицинская и образовательная деятельность в ТОР может осуществляться по отдельным правилам, устанавливаемым правительством. Для чего это делается? У нас ряд регионов Дальнего Востока - Сахалин, Приморье, Хабаровск, ЕАО, Приамурье - непосредственно граничат или находятся неподалеку от наших соседей - Японии, Китая, Корейского полуострова. Именно там особую популярность приобрела тема образования и лечения за рубежом. Причем едут в Китай и Корею обычные люди, средний класс. Народ побогаче - в Японию. Когда мы говорим, что на Дальнем Востоке должны быть установлены особые правила для этой деятельности, дискуссии продолжаются. Специфика Дальнего Востока заключается в том, что население пользуется медицинскими услугами, принимает несертифицированные, неразрешенные в РФ медицинские препараты, просто пересекая границу. Сел на самолет - и через два часа ты в Сеуле.
- Как жителям повезло!
- С одной стороны, может быть, и так. Но, с другой, Российское государство никаких гарантий этим людям предоставить не может. Также теряется поток инвестиций от медицинской деятельности, которая могла бы осуществляться не в Сеуле, не в Пусане, а у нас, например, на острове Русский. Этому мешают наши стандартные правила. "Окно возможностей" на Дальнем Востоке надо еще открыть. Но для этого нам нужна помощь экспертного сообщества - тех самых инвесторов, которые помогли бы нам найти и прописать параметры, которые позволили бы соблюсти интересы российских граждан внутри страны.
Такие медицинские услуги нужно вписать в бюджет обязательного страхования или высокотехнологичной медицинской помощи. То есть на Дальнем Востоке мы должны прописать другие правила, чтобы клиника из Кореи, возможно Японии, там, где медицинские услуги находятся на высоком уровне, переориентировалась на отечественный рынок российского Дальнего Востока.
- Каким образом здесь может присутствовать ГЧП?
- Так же, как оно присутствует при строительстве хирургических центров, центров ядерной медицины, или если государство говорит: мы готовы выдавать долгосрочный заказ на высокотехнологичную медпомощь для частных инвесторов, или - мы готовы устанавливать экономически обоснованные тарифы ОМС, чтобы эти затраты на помощь в этот тариф вписывались. Есть уже примеры, такие как частная скорая помощь.
- На ваш взгляд, какие налоговые льготы могут привлечь инвесторов?
- Первый вопрос, который они задают - либо доступ к рынкам, либо доступ к ресурсам. Про Дальний Восток, думаю, все понятно. Большой рынок, если говорить про российский рынок, находится далековато. Но что касается ресурсов, то Дальний Восток ими богат. Надо создать такие условия в ТОР, в крупных проектах, которые мы поддерживаем на уровне инфраструктуры, чтобы нам стало выгодно не только эти ресурсы добывать на Дальнем Востоке, но и там же осуществлять их переработку. ТОР служат как раз для этого. С точки зрения здравого смысла, логистики и всего остального проще и правильнее везти переработанный продукт. Мы не всегда можем здесь говорить о финальном продукте, который продается потребителю, но мы можем говорить о продуктах газохимии - метанол, этанол, полифен, олифен и так далее. Можем говорить о переработанных продуктах рыболовства и рыбоводства, о строительных материалах из дерева.
- Невольно вспомнишь гребешка...
- Кстати, тема, как снять барьеры для развития марикультуры, будет обсуждаться на Восточном экономическом форуме. Частные инвесторы есть, им недостаточно акватории, наземной инфраструктуры, чтобы поставить центр воспроизводства, перерабатывающую фабрику. Это очень интересная, живая тема. Второй вопрос, который задают инвесторы: а есть ли у вас компетенции, готовые проекты? И просят - дайте нам партнера для реализации этого проекта, который уже прошел какой-то путь, понимал бы, как этот проект реализовывается, знал бы специфику российского бизнеса.
Далее они интересуются: как бы нам сэкономить на бюджете реализации этого проекта? Экономия на бюджете сокращает сроки окупаемости, начинает вписываться в их условия финансирования этого проекта банковского финансирования. Они спрашивают: как бы нам удешевить проект, чтобы мы вписались в сроки окупаемости, те затраты, которые мы должны вложить на первоначальном этапе, так минимизировать, чтобы прибыль наша от этого проекта не за 10, а за 7 лет окупила бы проект. Самое дорогое, что может быть в реализации проекта, уменьшающее его CAPEX, первоначальные инвестиции, это инфраструктура и земля. Инвесторы верят в конкретные шаги, в конкретные дела. Правительство утвердило создание первых трех ТОР. Это "Надеждинский", "Хабаровск", "Комсомольск".
- В крупных инвестиционных проектах какая часть приходится на государство, а какая на бизнес?
- В апреле на правительственной подкомиссии были рассмотрены инвестиционные проекты, планируемые к реализации на Дальнем Востоке. В министерство поступило 39 заявок с общим объемом частных инвестиций более 1,5 трлн руб. Минвостокразвития произвело оценку инвестиционных проектов на соответствие требованиям, установленным правительственной методикой. В результате 6 инвестпроектов были одобрены. Объем частных инвестиций в эти проекты до 2018 года составит 108 млрд рублей при 13,8 млрд рублей государственных вложений. Таким образом, соотношение частных инвестиций к государственным составит 7:1, то есть на один государственный рубль приходится семь рублей частных. Реализация этих проектов обеспечит 87,6 млрд налоговых сборов и взносов до 2025 года.
- Вы планируете привлекать рабочую силу или своего народа достаточно будет?
- Дальний Восток могут и будут развивать дальневосточники - все те, которые там есть или те, которые туда приедут и станут дальневосточниками. Но никаких других источников, этой воли, этого желания, любви к этому региону нет и быть не может. Когда мне говорят, что жителей на Дальнем Востоке очень мало, это объективно, это правда. Но есть одна ведущая держава мира, экономика которой в несколько раз больше экономики Дальнего Востока, ВВП на душу населения в этой стране раза 2,5 выше, чем на Дальнем Востоке, в которой живет 6 млн жителей. Это Сингапур. Да, мы понимаем, что Сингапур - это город, а Дальний Восток - треть российской территории, то есть больше, чем Европа. Но если ВВП на душу населения тех 6 млн, которые живут на Дальнем Востоке, приблизится к ВПП Сингапурскому, ведь никто же жаловаться не будет?
- Какие вопросы развития ГЧП будут там обсуждаться на Восточном экономическом форуме?
- Это форум по предложению, если хотите по продвижению бизнес-возможностей Дальнего Востока потенциальным инвесторам - российским и зарубежным. Презентация тех же самых ТОР, возможностей Свободного порта Владивосток и т.д. Одна из тем ГЧП на Восточном экономическом форуме - привлечение инвесторов в инфраструктуру ТОР. Такой интерес есть.
- Много ли зарубежных участников вы ожидаете?
- Около 350. К российскому Дальнему Востоку очень большой интерес, особенно со стороны стран АСЕАН. Это Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Таиланд. У нас отдельный трек по форуму, это так называемые питч-сессии, или короткие презентации инвестиционных проектов. Их предварительно где-то 180. Программа форума поделена на девять сегментов: недра и переработка недр, коммерческая жилая недвижимость, технологические проекты, проекты в сфере биоресурсов, сельское хозяйство, рыба, инфраструктура, в которой вот как раз здесь ключевую роль сыграют администрации и муниципалитеты, которые будут свои ГЧП-проекты предлагать потенциальным операторам.
