Хабаровск
Глава Минвостокразвития России Александр Галушка рассказал Алексею Ефимову (журнал «Огонёк») , почему программу развития Дальнего Востока везут в Давос.
Новость о том, что российскую делегацию в Давосе возглавит вице-премьер правительства, полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, для многих экспертов стала сюрпризом. Что связало Дальний Восток и форум в Альпах, "Огонек" выяснял у главы Минвостокразвития России Александра Галушки.
— У российского участия в Давосе сложился особый формат: презентация некоего вектора, на который делает ставку Москва в экономической политике. В январе 2016-го этот вектор, если судить по назначению главы делегации, не только экономический, но и географический тоже — Россия представляет мировому форуму деловой элиты программу развития Дальнего Востока. Нельзя не вспомнить: осенью во Владивостоке проходил первый Восточный экономический форум, на котором уже были представлены проекты развития региона. А тут — Давос. Нам просто нечего больше предложить?
— Наоборот, есть что предложить. Восточный экономический форум прошел заинтересованно и результативно. Мы встретили действенный интерес со стороны и российского, и зарубежного бизнеса к тем экономическим условиям, которые созданы сегодня на Дальнем Востоке. В том числе в контексте интеграции с экономиками стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Подписано соглашений на общую сумму 1,8 трлн рублей. Кстати, многие участники давосского форума приняли участие в Восточном экономическом форуме, и у нас запланированы встречи, что называется, в развитие деловых отношений.
— Если говорить о Дальнем Востоке как бизнес-проекте: что входит в российский "презентационный пакет"?
— Наше предложение включает конкретный набор мер, максимальным образом направленных на снижение рисков и обеспечение хорошей доходности инвестиций. На Дальнем Востоке мы готовы предоставить инвестору: взаимодействие через "одно окно", быстрые сроки прохождения административных процедур, включая получение разрешительной документации. При этом любая проверка предприятия контрольными органами проводится только с согласия Минвостокразвития России. А если возникнет спор с контролирующими органами, интересы инвестора — российского, индийского, корейского, любого — в суде может защищать государственная Корпорация развития Дальнего Востока — компания со 100-процентным участием правительства России.
Далее. Предоставляется режим свободной таможенной зоны: не взимаются ввозные и вывозные таможенные пошлины, таможенные процедуры — быстрые и удобные.
Первые пять лет реализации инвестпроекта не платятся налоги на прибыль, имущество, землю. Первые десять лет страховые взносы на фонд оплаты труда снижаются с 30% до 7,6%.
Не взимается НДС за импорт для переработки. До 60% — скидки за пользование землей и обеспечение инфраструктурой.
И, наконец, возможность софинансирования инвестпроекта суверенным Фондом развития Дальнего Востока на длительный срок под 10,5% годовых в рублях.
Все, что я перечислил, это действующие нормы российского законодательства, принятые в 2015 году.
— В период пиковых значений мирового кризиса конкуренция предложений инвесторам чрезвычайно остра. С кем нам предстоит "тягаться", в чем наши преимущества? Остаются ли "слабые звенья"?
— Предложенные условия инвестирования и ведения бизнеса конкурентоспособны на глобальном уровне. Все меры базируются на лучших международных практиках построения особых экономических зон. Если говорить об азиатском регионе, у современного международного инвестора широкий выбор, где вкладывать деньги. Особые экономические зоны в той или иной форме есть в Китае, в Корее, в Японии, в других странах. Базовые условия, созданные на российских дальневосточных территориях опережающего развития, конкурентны по сравнению с условиями других ОЭЗ по налоговому бремени, по стоимости электроэнергии, газа и воды, по срокам получения разрешительной документации и подключения к электросети. Но самое главное — наш Дальний Восток совершенно уникален в плане богатства природного потенциала и транспортно-логистического удобства для реализации самого широкого спектра инвестиционных проектов.
Слабые звенья есть. Бывает, мы сталкиваемся с определенным недоверием со стороны инвесторов. И действительно — ведь мы только начали. Новые механизмы экономического развития Дальнего Востока заработали в 2015 году, первые заявки на территории опережающего развития мы стали получать с августа. По состоянию на конец года новые механизмы развития Дальнего Востока дают свыше 988,51 млрд рублей инвестиций в экономику, почти триллион рублей, и это только за первый год работы. Из них 913,7 млрд — частные средства, и 74,8 млрд — бюджетные, то есть соотношение составляет 12 рублей частных инвестиций к 1 бюджетному рублю.
— На чей отклик мы рассчитываем и кто нам интересен в первую очередь: партнер в освоении сырьевых месторождений, отраслевой инвестор, арендатор таможенных площадей или резидент технопарков? Можно ли расставить приоритеты в наших ожиданиях?
— Суть наших приоритетов утверждена правительством в методике отбора инвестиционных проектов. Те проекты, которые дают больше добавленной стоимости, больше налогов, больше частных инвестиций на 1 рубль бюджетных средств, те и имеют более высокий приоритет. Потому что чем больше добавленной стоимости, тем выше уровень технологий. Если проект связан с ресурсами, то тем выше степень переработки ресурсов. Опять же, чем выше добавленная стоимость, тем более высокопроизводительные (а потому и более высокооплачиваемые) рабочие места.
Больше налогов — очевидно больше возможностей финансировать социальную сферу, повышать качество жизни населения. Поэтому для нас приоритеты это чисто экономическая математика, которая выражает ясный государственный интерес к развитию Дальнего Востока, понятный каждому человеку.
Беседовал Алексей Ефимов
