Агентура безвластия. Евгений Сатановский

Исламисты перевоплощаются в европейский электорат

Разгром джихадистов в сирийском Алеппо и повторное взятие Пальмиры боевиками запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ) ставят вопрос о том, какие угрозы со стороны радикальных исламистов существуют за пределами Ближнего Востока, в том числе в России и странах ЕС. В первом случае речь идет о продолжении борьбы исламистов с Москвой при поддержке и по инициативе Саудовской Аравии, Катара и Турции (надежды на долгосрочное сотрудничество с ними в сфере безопасности оставим на совести «экспертов», пытающихся обосновать этот тезис в руководстве РФ). Во втором – о перетоке джихадистов из зон повышенной опасности, где им угрожает физическое уничтожение, на европейский «запасной аэродром». Рассмотрим текущую ситуацию в странах и регионах, являющихся объектом активности радикальных исламистов за пределами Ближнего Востока, опираясь на подготовленные для ИБВ статьи Ф. О. Плещунова и Ю. Б. Щегловина. Наемники с биржи труда Ликвидация органами безопасности РФ в начале декабря состоявших из уроженцев Центральной Азии групп террористов в Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге и Самаре стала большим успехом. Сыграли свою роль оперативная работа и, очевидно, информационная помощь спецслужб Узбекистана и Таджикистана, активно работающих в среде выходцев из этих стран. Обратим внимание на арсенал террористов. Огнестрельное оружие и компоненты для изготовления самодельных взрывных устройств (СВУ) наталкивают на мысль о канале их поставок из Центральной Азии. Большая часть арестованных не участвовала ранее в террористической деятельности и не имеет боевого опыта. С учетом криминального прошлого части террористов напрашивается вывод, что мы имеем дело с оплаченным заказом. Члены группы идентифицировали себя как сторонники ИГ. Заказ на теракты и аванс им передал эмиссар ИГ в Турции. Это позволяет проверить готовность Анкары идти на взаимодействие с РФ в борьбе с террором. Требования к турецкой стороне на всех уровнях относительно поиска, ареста и экстрадиции организатора планируемых терактов если и не дадут результатов, вынудят его и сторонников на время отойти от активной деятельности. Давление Москвы на Анкару по этому вопросу важно, так как Турция – неформальная «биржа» для организации терактов по заказу, чему способствует огромное количество «брокеров» с Северного Кавказа и из Центральной Азии. Обратим внимание на этнический состав групп террористов. Это в основном таджики, скорее всего слабые конспираторы. Провал одного звена (арест группы сторонников ИГ в Подмосковье) привел к провалу если не всей группы, то ее подавляющей части. Костяк состоял из арестованных в Москве, Самаре и ликвидированных в октябре террористов в Нижнем Новгороде. Только в Нижнем террористы оказали сопротивление. Это значит, что они наемники. Сопротивление при аресте – всегда ликвидация. На это идут фанатики, как в подавляющем большинстве случаев с северокавказскими террористами. Теракты в Волгограде и Ростове-на-Дону в свое время осуществляли дагестанцы. Теперь от выходцев с Северного Кавказа заказчики терактов отказались, очевидно, из-за слабости контактов с подпольем в этом регионе, а также в связи с тем, что в ИГ появился бывший командир таджикского ОМОНа Г. Хакимов. Скорее всего именно он убедил руководство ИГ в том, что большое число таджикских мигрантов в России позволит ему организовать резонансный теракт. В этой связи возникает вопрос о заказчиках. Это явно не руководство ИГ, которому сейчас не до того, чтобы финансировать и организовывать резонансные теракты в России. Заказчиком могла быть только Доха. Именно она профинансировала переброску отрядов ИГ из-под Дейр эз-Зора и Ракки под Пальмиру и имеет на руководство ИГ влияние. Заказ оформили минимум два-три месяца назад, если учесть цепочку передачи информации, поиски исполнителей, переправку компонентов для СВУ, оружия и т. п. Недавняя покупка катарским суверенным фондом акций «Роснефти» помимо чисто экономических резонов могла быть «дымовой завесой», публично демонстрируя миру хорошие двусторонние отношения между Катаром и Россией. Слабость Берлина Федеральная разведывательная служба ФРГ (БНД), а также Ведомство по охране конституции (BfV, БФФ) подозревают Саудовскую Аравию, Кувейт и Катар в финансировании на территории Германии мечетей и религиозных учреждений, где проповедуется радикальный ислам. Об этом сообщила «Зюддойче цайтунг», в распоряжение которой попали выдержки из доклада спецслужб Германии. Берлин считает, что «экспорт ислама» в его фундаменталистской форме способствует увеличению числа салафитов – их сейчас в ФРГ около 10 тысяч. «Зюддойче цайтунг» перечисляет организации, которые, по версии спецслужб, в рамках «долгосрочной стратегии по оказанию влияния» финансируют строительство мечетей в Германии. Это в том числе Revival of Islamic Heritage Society (RIHS – «Общество возрождения исламского наследия») со штаб-квартирой в Кувейте и Muslim World League («Мировая лига мусульман») из Катара. Спецслужбы ФРГ уверены, что эти организации «тесно связаны с государственными учреждениями в странах их основания». «Общество возрождения исламского наследия» работало в России в 90-х годах, было закрыто и внесено Минюстом РФ в список «запрещенных организаций», хотя его деятельность по пропаганде салафизма и радикального ислама была меньше, чем саудовских фондов. Проведенная органами безопасности России работа позволила доказать причастность кувейтского фонда к запрещенной деятельности и негативное влияние на мусульманскую умму и часть российских имамов. Причем после закрытия фонда по линии МИДа и спецслужб началась кампания со стороны госструктур Кувейта с попытками убедить российскую сторону отменить решение. Но в действиях Кувейта было меньше напора, чем Саудовской Аравии или Катара. Связано это с тем, что в КСА и Катаре ваххабизм признан государственным течением ислама. Хотя Доха в России свои структуры не образовывала. Из-за этого мы мало что можем сказать о действующей в Германии организации «Мировая лига мусульман». Скорее всего это благотворительный фонд «Братьев-мусульман», а не салафитов. Это движение Катар противопоставляет КСА и использует как один из основных инструментов распространения влияния не только в исламском мире. Деятельность катарского фонда в Германии направлена на работу среди мусульманских сообществ ЕС. Динамика миграционных процессов свидетельствует, что через 10–20 лет мусульмане в Германии будут составлять значительную силу, в том числе электоральную. Можно влиять их голосами на немецких политиков и воздействовать на Берлин на государственном уровне. Это и есть основная цель фондов, а не создание террористических ячеек. Последние создаются не через фонды, а специальными эмиссарами, которые решают конкретные задачи в конкретном месте. Фонды – это идеология, первичная обработка и подбор кадров, а также перетягивание максимального числа мусульман на свою сторону через финансирование благотворительных и социальных проектов. В итоге длительной работы немецкие спецслужбы добудут письменные материалы и книги, распространяемые фондами среди верующих. Поступят из патронируемых фондами мусульманских школ сведения, что учеников обрабатывают в неправильном направлении. Удастся доказать, что фонды дают деньги общинам на социальные проекты или школы. С этим немецкие спецслужбы пойдут в суд, но смогут доказать лишь, что фонд занимался реальной благотворительной помощью, а радикальное воспитание учащихся является плодом вымысла родителей. Как создать базу доказательств того, что исламские фонды занимаются незаконной деятельностью? Начинать надо с агентурного проникновения. Сама их деятельность по привлечению максимального числа лиц эту задачу облегчает по причине большого количества обращенных, но и осложняет, так как система безопасности в фондах поставлена хорошо. Новых людей будут долго проверять на контрольных поручениях. Внедрение агентуры в такие структуры может занять не один год, но агент может достать доказательства, которые примет суд. Необходимо через агентуру вести мониторинг финансовой деятельности фондов. Там воруют, занимаются незаконным обналичиванием, используют серые финансовые схемы и поддельные накладные на товары. Это позволяет закрыть тот или иной фонд, хотя он скоро возникнет под другим названием. Важнее детальное изучение содержимого материалов и обращений деятелей фонда на предмет призывов к межнациональной и межконфессиональной вражде. Это требует времени, но позволяет вносить фонды в «черные списки» Минюста. Беспечность галльского петуха После резонансных терактов в Париже, совершенных 13 ноября 2015 года боевиками ИГ, правительства стран ЕС стали ликвидировать организации, связанные с этой и другими экстремистскими группировками. 15 ноября 2016-го в 10 федеральных землях Германии, в том числе на западе страны и в Берлине, прошла спецоперация против салафитской группировки «Истинная религия» (Die wahre Religion). Были проведены обыски более 200 помещений. Министр внутренних дел ФРГ Томас де Мезьер запретил «Истинную религию» за деятельность, противоречащую конституции страны. Но эта политика не является итогом продуманной и координируемой стратегии. В мае 2016 года в брюссельской коммуне Моленбек была закрыта подпольная кораническая школа за нарушения… «урбанистического характера». Во Франции теракт в Ницце 15 июля – в День взятия Бастилии выходцем из Туниса Мухамедом Лауэж-Булелем, жертвами которого стали 86 человек (при 308 раненых), продемонстрировал, что чрезвычайные меры правительства несостоятельны. Более чем за полгода с парижских терактов до атаки в Ницце не было сделано ничего, чтобы можно было утверждать, что в стране ведется реальная борьба с экстремистами. СМИ и общественность продемонстрировали, что ситуацию в противостоянии терроризму усугубляет отношение к этой проблеме. Так, в публикациях агентства «Франс Пресс» террористами и исламистами называются люди любого этнического происхождения, но не палестинцы, совершающие теракты в Израиле. Для обозначения этих смертников АФП использует эвфемизмы: «активисты», «бойцы» или «нападавшие». Во Франции еврейские учреждения (школы, магазины и пр.) атакуются религиозными экстремистами (Мухаммед Мера, Амеди Кулибали) при попустительстве со стороны французского истеблишмента. Маркером превентивной работы спецслужб в отношении потенциальных террористов является выплата социальных пособий. Точнее, выявление на стадии согласования лиц, вызывающих подозрения в пропаганде исламизма или экстремистской деятельности. Этого не было сделано в Бельгии, в итоге чего Салах Абдеслам со товарищи получили от властей выплат более чем на 50 тысяч евро. Правительство «спонсировало» террористов вплоть до парижских атак. Сам Абдеслам получил более 21 тысячи евро, притом что на организацию терактов в двух столицах у исламистов ушло не более 33 тысяч евро. Пока европейская общественность (французская в первую очередь) легитимирует террор, успехи спецслужб и правоохранительных органов в борьбе с террористической угрозой будут недостаточно эффективны, а экстремисты смогут найти для себя нишу в обществе. «Кроты» начинают действовать С начала активной фазы «арабской весны» (включавшей активизацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке деятельности экстремистских группировок), гражданской войны в Сирии и противостояния государств региона экспансии ИГ на БСВ из Европы перебрались тысячи исламистов с европейскими паспортами, искавших удовлетворения садистских наклонностей. Среди них были профессиональные боевики, внесшие вклад в успехи ИГ до того, как в конфликт вмешалась коалиция стран Запада, а затем и Россия. Теперь значительная часть исламистов возвращается в Европу, где их ждут социальные пособия, защита прав и отдых перед новыми боевыми операциями. Многие из тех, кто в 2015–2016 годах подготовил и осуществил резонансные теракты в Париже, Брюсселе и городах ФРГ, воевали на Ближнем Востоке на стороне ИГ и аналогичных группировок или прошли там боевую подготовку. ЕС ждет возвращения исламистов. Однако опасность исходит и из европейских спецслужб. Когда в ноябре 2015-го и марте 2016-го в Париже и Брюсселе произошли террористические атаки, ставшие свидетельством вопиющей некомпетентности правоохранительных органов этих стран, возникла мысль о том, что в их спецслужбах действуют «кроты» исламистов. Это было подтверждено в Германии, пострадавшей от атак этим летом. Практика показала, что из госорганов трех упомянутых стран лишь немецкие спецслужбы могут выявлять двойных агентов. 29 ноября британская The Telegraph со ссылкой на Der Spiegel и власти ФРГ сообщила об аресте сотрудника Федеральной службы защиты конституции по подозрению (БФФ) в подготовке подрыва ее штаб-квартиры в Кельне и вербовке для этого исламистов через Интернет. Имя подозреваемого не называется. Он работал в спецслужбе минимум с начала 2016-го и занимался сбором информации об экстремистах. В чатах с потенциальными сообщниками подозреваемый под разными именами призывал к атакам на неверных «во имя Аллаха» и предлагал закрытую служебную информацию, носители с которой нашли у него при задержании. Представители БФФ заявили, что до ареста сотрудник находился вне подозрений. Он обратился в ислам два года назад, но члены семьи ничего не знали об этом и о его радикализации. В ходе расследования выяснилось, что сотрудник спецслужбы присягнул Мухаммеду Махмуду, лидеру австрийской ячейки ИГ. В 2016 году директор службы Ханс-Георг Маасен, рассуждая о террористической угрозе Германии, в интервью Reuters сказал, что в ФРГ насчитывается около 40 тысяч исламистов, из которых более девяти тысяч считаются ультраконсервативными приверженцами салафизма. Спецслужбы стараются бороться с этой угрозой (не только внешней, но и внутренней). 8 ноября было объявлено о задержании пяти подозреваемых в террористической деятельности от имени ИГ во главе с иракцем Абу Валаа (настоящее имя – Ахмад Абдельаззиз), лидером местной ячейки ИГ. Обнаружение «крота» в БФФ стало итогом повышения активности госорганов в области противодействия экстремизму на территории ФРГ. Пока сотрудники спецслужб ФРГ тайно приобщаются к террористическим идеологиям, выявление исламистов в стране усложняется тем, что те скрываются среди стремительно растущего закрытого сообщества беженцев, мигрантов и этнорелигиозных меньшинств. Оценить складывающуюся обстановку представители власти не могут. Der Spiegel сообщает о районах, в которых группировки мигрантов, как ливанские кланы в Дуйсбурге или курды в Гельзенкирхене, берут под контроль улицы и кварталы, местное население запугивается или принуждается к молчанию, а представители органов правопорядка и особенно женщины-полицейские становятся объектом агрессии. Это сообщил изданию несколько лет назад Райнер Вендт, президент Немецкого союза полиции. То, что немцы не согласны с попустительством (или поощрением) со стороны государства происходящих изменений, продемонстрировали местные выборы 2016 года, по итогам которых партия «Альтернатива для Германии» стала серьезным игроком на политической арене. В 2017-м парламентские выборы покажут, насколько сильны перемены в немецком обществе. Однако это вряд ли справедливо для Бельгии и Франции, несмотря на выборы там в ближайшие два года. В Бельгии региональные разногласия, не раз приводившие к безвластию в стране, явно будут иметь приоритет перед любыми насущными вопросами, пока не станет поздно. Во Франции, как сказано выше, общество и политический истеблишмент, считая, что терроризм может быть иракским, сирийским или магрибинским, но не палестинским, дают шанс легитимировать исламский экстремизм снова и снова. Проблемы борьбы с ним страны решают по-разному. Одни сотрудничают с радикалами, пытаясь использовать их в своих интересах против противников, как это делают Иран, Саудовская Аравия, Катар, Турция и Пакистан. Другие задействуют экстремистов опосредованно, через региональных игроков, как США, Великобритания и Франция. Третьи участвуют в их снабжении и подготовке, как ФРГ в Сирии, или поддерживают собственной военной силой попытки свержения авторитарных режимов, как Италия в Ливии. Четвертые «не замечают» того, что происходит у них под носом, как Дания, Австралия, Новая Зеландия и другие члены «контртеррористических» коалиций, возглавляемых США в Афганистане или Ираке. Или вынуждены терпеть присутствие радикалов на своей территории, как Иордания, пока они воюют против соседей и уничтожают их, если они выступают против правящего режима. Наконец, служат тыловой базой в надежде, что взрывать страну, в которой они нашли безопасное и комфортное убежище, радикалы не будут. Опыт показывает: заигрывание с джихадистами неизбежно приводит к столкновению с ними, как происходит в Турции, Пакистане или Саудовской Аравии. Эмират Катар с его скромными размерами и колоссальными финансовыми авуарами, которые он может вложить в обеспечение безопасности, пока контролирует ситуацию на собственной территории, но для более крупных стран это невозможно. Не понимать этого нельзя, однако ситуация в ЕС и на БСВ показывает, что попытки использования или игнорирования экстремистов продолжаются. Пока единственным примером успешного противостояния им на международной арене стали действия ВКС России в Сирии. На то, что эта кампания проводится Москвой успешно, на сегодня главная надежда мирового сообщества. Евгений Сатановский, «Военно-промышленный курьер»

Также по теме: