С точки зрения физиологии память — это связи между нервными клетками (нейронами). Когда происходит обучение, связи образуются или укрепляются уже существующие. А когда происходит забывание, связи утрачиваются или ослабевают. Однако нейронов в мозге слишком много, а мы знаем об их работе очень мало, чтобы управлять воспоминаниями и обучением, перестраивая связи между соответствующими клетками или используя какой-то другой способ. Те, кто говорит, что это не так, лукавят. И не всем это лукавство сходит с рук: в прошлом году компания Lumosity, выпускавшая "игры для тренировки памяти", получила иск от Федеральной торговой комиссии США на 2 миллиона долларов, потому что выяснилось, что за этими играми не стоит никакого научного подтверждения. Почему мозг решает запомнить что-то, а другое предпочитает обойти стороной или быстро забыть? В деталях ответов на эти вопросы у учёных пока нет. Конечно, очевидно, что для сознательного восприятия информации на неё надо обратить внимание. Но объяснить на клеточном уровне, почему внезапно в голову пришла какая-нибудь навязчивая песня, не удаётся. Эффективность техник для запоминания (мнемотехник) находится вне компетенции нейробиологии, и некоторые приёмы могут вообще не иметь под собой соответствующего физиологического обоснования. Тем не менее кое-что можно попробовать объяснить. Как вызвать ложные воспоминания? Распространение психотерапии не только помогло многим людям улучшить своё душевное состояние. Оно разрушило немало отношений и поссорило членов тысяч семей. В попытках докопаться до истоков психологических проблем терапевты (не все, конечно!) поощряли своих клиентов вспоминать детство, а дальше путём гипноза или других техник заставляли припомнить определённые события из него — вытаскивали наружу "подавленные воспоминания". При этом клиенты женского пола нередко обнаруживали, что в детстве их насиловали отцы, отчимы или просто знакомые. Ряд женщин, "вспомнив", что подвергались в нежном возрасте насилию, подавали в суд на виновников своих бед. Многие выигрывали тяжбы. Правда, потом нередко выяснялось, что мужчины, которых осудили за изнасилование, ничего такого не делали. В день предполагаемого преступления они могли быть в другом доме, городе или даже стране. В одном из случаев австралийцу удалось доказать, что его просто показывали по телевизору в тот момент, когда, по словам
женщины , он её насиловал. Что самое забавное, этим австралийцем был психолог, специалист по свидетельским показаниям Дональд Томпсон, и в той телепередаче он рассказывал как раз о том, что словам очевидцев не стоит безоговорочно верить.
Фото: © East News" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/>Изнасилование действительно имело место, но жертва обозналась и спутала увиденного на экране телевизора психолога с настоящим преступником. Им был совсем другой мужчина. Подобных смешений различных воспоминаний открылось немало, и в некоторых странах даже появились организации, защищающие несправедливо осуждённых по ложным воспоминаниям. Их члены напоминают, что феномен "подавленных воспоминаний" не слишком-то доказан научно. Помимо психотерапии, есть и более строгий способ внедрить в голову ложные воспоминания. Например, недавно нейробиологи смогли воспроизвести в лаборатории дежавю — ощущение того, что некая ситуация уже была когда-то в прошлом. Для этого они прочитали группе добровольцев слова, объединённые одной темой, например про сон: "подушка", "одеяло", "ночь". При этом само слово "сон" не произносили. Затем у испытуемых спросили, слышали ли они в списке слово на букву "С". Они честно отвечали, что не слышали, и это было правдой. Однако если после этого добровольцев просили повторить слова из списка на память, они часто произносили слово "сон", которого там не было. Если им в таком случае напоминали, что никакого слова на букву "С" не звучало, испытуемые сообщали о возникновении чувства дежавю. Во время проведения всей этой серии экспериментов за изменениями активности мозга испытуемых следили с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии. Исследователи не обнаружили свидетельств повышенной активности в регионах мозга, отвечающих за память, в предполагаемый момент дежавю. Зато её наблюдали в префронтальной коре — области, связанной с реализацией высших когнитивных функций, мотивации и принятия решений. Поэтому учёные выдвигают новую версию, согласно которой ощущение дежавю возникает в момент, когда "высшие центры" мозга обнаруживают ложное воспоминание и дают команду проверить целостность памяти и снять конфликт между реально происходившими и запомнившимися событиями. Если эта гипотеза верна, то дежавю — это своеобразная проверка памяти.
Фото: © East News" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/>Помнить всё Если вы думаете, что помнить всё без искажений очень удобно, спешим вас огорчить: это не так. Правда, человек, который мог бы на личном примере это доказать, уже давно умер. Вероятно, их было несколько, но в России наиболее известен Соломон Шерешевский (1886—1958). Шерешевский рос в Торжке (сейчас входит в состав Тверской области) в семье торговца книгами и даже не подозревал, что запоминает всё, что видит и слышит. Никто не считал его гениальным, и работать он пошёл не в самое престижное место: устроился корреспондентом в одну московскую газету. Назвать его прилежным работником было сложно: Шерешевский никогда не записывал то, что слышал от собеседника на интервью, а однажды на планёрке взбесил начальника тем, что не законспектировал ни одного его распоряжения. Редактор попросил Соломона повторить то, что он только что сказал. Шерешевский воспроизвёл слова начальства слово в слово — и не только их, но и кое-что, сказанное до собрания. Тогда в газете заподозрили неладное и послали странного корреспондента к специалисту по нарушениям умственных способностей и памяти. Этот специалист, Александр Романович Лурия, впоследствии стал одним из самых знаменитых людей в нейропсихологии, да и в нейронауках не только в СССР, но и за рубежом. А тогда он дал Шерешевскому несколько достаточно простых тестов на память, и испытуемый запомнил всё. Лурия стал давать ему тесты посложнее, но и тут обнаружил, что Шерешевский легко и быстро справляется с ними. Довольно скоро нейропсихологу стало казаться, что память нерадивого корреспондента вообще не имеет ограничений. Шерешевского проверяли так и эдак, просили его запоминать огромные отрывки из текстов, несуществующие формулы и бессмысленные наборы букв — и у него это получалось. Сотрудничество Соломона Шерешевского и Александра Лурии продлилось несколько десятилетий. Периодически Лурия открывал свои старые журналы экспериментов с Шерешевским, где подробно были расписаны все условия опытов, и просил испытуемого вспомнить то, что его просили запомнить 10–15 лет назад. Шерешевский рассказывал, что он запоминал и когда, где он находился в этот момент, во что был одет Лурия. Для науки это означало, что у необычного испытуемого была развита не только семантическая память — на факты, но и эпизодическая — на обстановку.
Фото: © East News" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/>Как удалось выяснить Александру Лурии и другим психологам, Шерешевский не только обладал феноменальной памятью, но и был синестетом. Буквы и знаки вызывали у него ощущения цветов и звуков, сливались с ними в причудливое единство. Благодаря синестезии Соломон запоминал и отдельные факты, ассоциируя их с цветами. А чтобы отложить в памяти последовательность событий, он представлял себе, что идёт по какой-нибудь московской
улице , и каждое событие связывал с каким-либо домом или любым другим неподвижным объектом (оградой, фонарём) на этой
улице . Чтобы вспомнить нужную последовательность, Шерешевский мысленно проходил по соответствующей
улице . Иногда случались проколы. Например, он пытался запомнить сюжет произведения, связывая его части с объектами на тёмной аллее. Тогда впоследствии ассоциации его подводили, потому что в плохо освещённом месте различать отдельные предметы сложнее. Ассоциации не всегда были приятными. Например, Шерешевский терпеть не мог есть майонез, потому что звук "з" в обозначающем его слове вызывал у него тошноту. Кроме того, ассоциации работали и в обратную сторону. Видя какой-то цвет или целый объект, Шерешевский тут же автоматически вспоминал всё, что связывал с ними когда-то. Это очень мешало ему сосредотачиваться и отдыхать. Связей между предметами, событиями, фактами было слишком много, ими далеко не всегда удавалось управлять, и они изматывали мозг Шерешевского. Его профессиональная деятельность также не была слишком успешной. Из газеты он ушёл, стал периодически выступать в цирке в качестве мнемониста (человека, который всё запоминает), был актёром водевилей (запоминать реплики ему было легко, даже если они произносились на незнакомом языке), брал подработки. Однако нигде долго не задерживался: просьбы начальства рассыпались у него в голове, списки бессмысленных слов и чисел для запоминания теснили важную информацию. Шерешевский даже пытался избавляться от ставших ненужными воспоминаний с помощью подобия магии вуду, но всё было тщетно. Подробно о жизни Соломона Шерешевского можно почитать в его автобиографической книге "Записки мнемониста". Кроме того, Александр Лурия описал своего необычного пациента под псевдонимом Ш. в "Маленькой книжке о большой памяти".
Фото: © East News" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/>Существует ли таблетка от/для памяти? Со времён советского мнемониста прошёл едва ли не целый век. Может, наука придумала что-то, чтобы облегчить его страдания? Ведь было бы так хорошо, если бы память можно было изменять химическими средствами — например, сделать таблетку для забывания... Но слишком уж сложно переплетаются в мозге биохимические реакции, слишком уж много различных веществ в них задействовано, чтобы одним махом подстроить память под себя, не задев ничего важного. И тем не менее попытки создать препараты для запоминания или для забывания продолжаются. Про ноотропные лекарства Лайф уже рассказывал, а про "таблетки для забывания" стоит поговорить отдельно. Было вещество, которому пророчили роль главного стирателя воспоминаний. Вещество это называлось ZIP — zeta inhibitory peptide. Считалось, что эта небольшая молекула подавляет активность протеинкиназы М зета — фермента, предположительно отвечающего за формирование воспоминаний на клеточном уровне. Необходимость ZIP для "стирания" памяти попытались показать на множестве животных, начиная от грызунов и заканчивая улитками и тараканами. Однако в ходе нескольких более сильных работ, проведённых независимыми коллективами исследователей, выяснилось, что мыши спокойно запоминают всё и без протеинкиназы М зета, а нервные клетки, на которые подействовали ZIP, прекращают поддерживать связи с другими, потому что это вещество их попросту убивает. И хотя отдельные сторонники теории чудодейственности ZIP всё ещё живут, здравствуют и не отказываются от своих убеждений, одно можно констатировать точно: за десяток лет, что эту молекулу изучают, приблизиться к созданию "таблетки от памяти" на её основе так и не получилось. И, скорее всего, так и не получится — ни с ZIP, ни с любым другим веществом. Заключение Пока что управлять своей памятью мы можем с трудом. Даже те, у кого она гораздо лучше, чем у остальных, не могут сознательно выбирать, что помнить, а что нет. Скорее всего, в ближайшее время наука не сможет понять о памяти что-то существенно новое. Уж очень пока велик разрыв между экспериментами и практикой. Так что придётся утешать себя тем фактом, что люди в принципе в состоянии понимать, что такое память, и пытаться изучать её.