ВИКТОР АСАНОВ: Во время Русской весны крымские чиновники-«папуасы» гадали, кому присягнуть

Все началось в 2014 Художник и блогер Кирилл Часовских считает, что переломным моментом стал митинг 26 февраля 2014 года у здания ВС Крыма. Все изменилось именно после противостояния у стен крымского парламента. «Приехав в Симферополь из Ялты, я шел к центру по Екатерининской. Начиная с середины улицы и вплоть до Верховного Совета — все было в желто-голубых цветах. Флаги, ленты, повязки. Желто-голубые флаги, голубые с желтой тамгой, татарские, европейские, дефилирующие компании отрешенных молодых людей в капюшонах. Ощущения были, мягко говоря, безрадостные. Однако уже возле ВС, сквозь частокол желто-голубого засияли триколоры. Свои подтягивались и подтягивались. В конечном итоге, их было столько, что желто-голубые оказались окружены со всех сторон. В самой середине они дрались, пускали газ, прикрывали пальцами лезвия ножей и острия заточек. Они были настроены резать и говорили об этом без всякого стеснения. Они-то считали себя уже стороной победившей», — вспоминает Кирилл Часовских.

К вечеру евромайдановцы по команде начали расходиться, молча, ни на кого не глядя. Совсем иначе уходили участники русского митинга. «Мы никого не убили. Не растоптали. Не удушили. Наоборот, именно мы понесли потери, в том числе убитыми и ранеными. Но из сквера, усыпанного бутылками с водой, комьями земли, стеклами мы уходили с ощущением победы. Это было заметно по людям. Даже в воздухе. Ночью петлюровские флаги были сорваны. Вместо них поднялись русские флаги. И все встало на свои места. А 1 марта на улицах Симферополя уже совершенно открыто разгуливали «вежливые люди», и мы все прекрасно знали: это освободители. Украинская оккупация Крыма закончилась», — продолжает художник.
Другие "папуасы" Кирилл Часовских вспоминает, как в мартовские дни 2014 года возник иносказательный термин «папуасы». В Ялте, на площади, уже стояла палатка крымской самообороны — никто из чиновников действующей городской власти к ней не пришел. Они в это время царапали экраны "айфонов", названивая в Киев, своим «крышам», чтоб понять, кому сдаваться. Оттуда отвечали, что все будет хорошо и чтоб готовились обмотаться во все желто-голубое. Ялтинские бонзы начинали названивать в Симферополь, в надежде выяснить, как, кому и что нужно занести и что вообще происходит. По-украински уже не говорили. «Один мой друг, с омерзением наблюдая за этими лихорадочными метаниями, заметил, что если бы вдруг случилось, что нас захватила Папуа-Новая Гвинея, то «айфоны» дружно напялили бы пальмовые юбки и вдели кольца в носы. В сущности, именно подобное переодевание и случилось. Стасик Манченко, ялтинский молодежный лидер, широко известный как организатор празднования дней «незалежности», «соборности-злуки», «марша вышиванок», в одну секунду из свидомого патриота Украины превратился в русского патриота, обвешался триколорами, двуглавыми орлами и начал возглавлять «Дни народного единства», «молодую гвардию ЕР» и вообще все, что удалось возглавить. Манченко — типичнейший «папуас», который будет служить любой власти, даже самой омерзительной, если только ему разрешат ей прислуживать», — говорит К. Часовских.
Он уверен, что именно в силу своей «папуасовости» такие персонажи, как Манченко, ненавидят любых идейных, особенно русских. Художник отметил, что культ продажности был характерен именно для Украины. Открыто проявить себя такой Манченко не может, но гадить исподтишка будет с удовольствием. Например, может запретить лозунги в поддержку Новороссии на городском митинге.

Часовских напомнил, что историю очень часто делает пассионарное меньшинство. На митинге 26 февраля присутствовали примерно 15-20 тысяч (из них больше половины — в качестве статистов и наблюдателей), при населении Крыма в 2,5 млн. «Я не питаю ни малейших иллюзий в том, на чью сторону станет Манченко в случае любого жесткого конфликта в Крыму. На любую, кроме той, где понадобится сопротивляться и рисковать. И у меня нет иллюзий по поводу большей части крымских чиновников… Они тоже не станут никому сопротивляться. В общем, я знаю точно, что мы (активные и пассионарные граждане) всегда в меньшинстве. Но именно мы определяем, как жить большинству. Пока наши сотни не превратились в единицы. Единицы проще затоптать, всем стадом. А после этого стадо, что вполне естественно, пойдет на убой. Потому, что некому будет сопротивляться», — резюмирует художник. Харьковчанин Александр Осипчук был участником крымского ополчения. Бывший военный, он вместе с севастопольскими антимайдановцами ездил в Киев зимой 2014 года. Помогали бойцам «Беркута» сдерживать радикалов. Из Киева уехал в Крым в феврале вместе с севастопольцами. «Мне уже было понятно, кто и зачем захватил власть на Украине, поэтому в Харьков решил не возвращаться. А в Крыму участвовал во многих делах. У меня здесь родственники, я хорошо знаю местность, леса. Мы вели наблюдение в Бахчисарайском районе, в сельской местности. Со стороны леса просматривали населенные пункты. К чему-то там радикально настроенные татары явно готовились. Каждый вечер их мужики собирались в мечети и чего-то ждали. Потом они разбросали покрышки по остановкам. Может, какой-то сигнал ожидался, чтоб зажечь. Были в лесах моменты, когда ловили плохих ребят, их у нас называли «правосеками». Случалось, что вечером завозилось в мечеть что-то подозрительное. Но это быстро пресекли», — рассказывает Александр Осипчук.
По словам активиста, усиленное внимание к некоторым татарским деревням, к меджлисовцам было вызвано еще и рядом жизненных наблюдений. Их недовольство искусственно подогревалось. При Украине кто-то из них имел сомнительные льготы и привилегии, «купленные пенсии». Теперь же они понимали, что многие могут потерять это. «О татарских самозахватах я с украинских времен знаю не понаслышке. Как делалась земельная афера. Ушлые люди ездили по татарским населенным пунктам, собирали паспортные данные, документы, платили по 800 долларов. А потом фиктивно получали под эти «мертвые души» участок, ставили дом, постройку… Эти же ушлые представители крымско-татарского народа умудрились весной 2014 года одними из первых получить российские паспорта. Простыми же людьми они умело манипулировали до поры до времени. Я участвовал в митинге 26 февраля под ВС Крыма. Рядом была большая толпа евромайдановцев, в основном татар. А радикалов была небольшая группа. Их засылали для того, чтоб поднимать дебош. Но между майданным беспределом и законным порядком большинство татар в итоге выбрали правильно. В итоге здесь Россия. А там — беспредел», — объясняет А. Осипчук. Он добавляет, что активистам Русской весны приходилось сталкиваться и с незваными гостями с материка, и с местными украинскими радикалами. «В районе Балаклавы брали в инкассаторской машине трех «правосеков» и двух военных. В какой-то мере и я в их поимке участвовал. У них задача была — подрыв железной дороги. Знаю, что наши задерживали «плохих ребят» в Севастополе», — вспоминает активист Русской весны.

Также по теме: