Внимание Грузии к русскому языку вызвано надеждой на деньги от НАТО

Грузия внезапно озаботилась поддержкой русского языка, хотя прежде его предпочитали изживать, причем радикально. Более того, лично глава государства призывает граждан «активно использовать» русский язык. Чем вызван подобный кульбит, понять нетрудно. И можно сразу сказать: к налаживанию отношений с Россией это отношения не имеет.

Накануне президент Грузии Георгий Маргвелашвили заявил, что «русский язык не должен быть забыт», наоборот, «должен активно использоваться», ведь именно на русском языке в Грузии общаются с абхазами, осетинами, азербайджанцами, армянами и другими национальными меньшинствами. Он также назвал русский язык «информационным оружием», от которого не следует отказываться: если власти не будут использовать русский язык «с умом», нацменьшинства окажутся под влиянием «эффективно работающей российской пропаганды». «Когда у тебя есть правда, не следует отказываться от возможности ее распространять», – резюмировал президент Грузии. Данные о том, насколько в Грузии в настоящий момент распространен русский язык, сильно разнятся в зависимости от возрастной категории опрошенных, их региона, социальной группы и даже от собственного мнения организации, которая этот опрос проводит. Но если попытаться их усреднить, получится неутешительная картина. Лишь чуть более половины населения Грузии полагают, что они владеют русским языком. При этом большинство из владеющих убеждены, что знают русский прекрасно, и улучшать свои знания не собираются, поскольку не пользуются русским языком в быту или на работе. Исключение составляет небольшая группа, связанная с обслуживанием туристов. В Тбилиси около 35% населения свободно общается на русском. У молодежи с русским гораздо хуже. В 2011 году изучение русского языка в школах перестало быть обязательным, а число русских школ стало резко сокращаться еще с 2004 года. В 2012 году министерство просвещения и науки дало директорам русских школ негласное указание прекратить набор новых учеников в сектора с русским языком обучения (это, как правило, этнические русские и нацменьшинства, в первую очередь армяне). Популярны байки о том, что родители-грузины, когда хотят посекретничать от детей-подростков, переходят на русский, а те в ответ – на английский. Бытовой необходимости изучать русский язык действительно нет. Образование в России никто получать не собирается, за исключением, опять же, представителей городских национальных меньшинств, читай – армян. Но им дешевле и ближе поехать учиться в Ереван, а не в Москву. Россия как туристический объект молодых грузин и подавно не привлекает, а дедовские и бабушкины байки про билет до Москвы за 37 рублей и «дешевизну» московских ресторанов воспринимаются как атрибут старческого брюзжания. Никаких положительных ассоциаций с советским периодом истории, когда выходцам из Грузии предоставлялся режим наибольшего благоприятствования для получения образования и «выхода в большой мир», в этой среде не осталось. Поколение, родившееся в XXI веке, вообще никак с русской языковой традицией не связано и в ней не нуждается. Конечно, лозунг «Грузия для грузин», с которым это государство и формировалось на развалинах СССР, нынешние двадцатилетние уже не застали, – их времена не столь людоедские, правда, осадок остался густой. А то поколение русскоговорящих и хорошо образованных грузин, которое формировалось в брежневские времена и осталось жить в России, на ситуацию в современной Грузии никак не влияет. То обстоятельство, что в кинотеатрах идут фильмы на русском языке, говорит лишь о бедности и жадности прокатчиков, которые не хотят тратить последние деньги на дубляж. После 2008 года и разрыва дипломатических отношений поставки в Грузию российских учебников прекратились. Эти акции и ранее носили эпизодический характер, а основным получателем на рубеже 90-х и нулевых годов была Аджария – в силу лояльности ее тогдашнего руководства к России и национальным меньшинствам. Не слишком успешной была и поддержка русскоговорящих граждан Грузии через «русские общины», в которых иногда оказывались весьма мутные люди. Русскоязычных средств массовой информации в республике нет уже давно (за исключением пропагандистских), а после войны было прекращено и вещание российских телеканалов (правда, потом частично восстановлено). Но туристический сектор и отдельные населенные пункты в этом плане, повторимся, не в счет – там есть спутниковое вещание, ориентированное на российских туристов, и даже специализированные курсы для молодежи, благо работа в туристическом кластере в Грузии считается перспективной, выгодной и даже отчасти престижной. При этом поток туристов из России постоянно растет в связи с дешевизной и территориальной доступностью, к примеру, горнолыжного курорта Бакуриани. Предложение повесить на КПП Верхний Ларс постеры с фотографиями убитых в Цхинвале людей понимания не встречает. Российская молодежь подобным тоже не слишком интересуется, ее больше волнует качество снега на горнолыжных спусках. К этому можно относиться по-разному, но факт есть факт. Но выпускник философского факультета МГУ Маргвелашвили (в Тбилиси ему это ставят в заслугу; «наш президент – настоящий философ»), выступая перед аудиторией НАТО, имел в виду не эти данные, говорил не о ценности русского как явления, даже не грузин имел в виду. Он говорил о пропагандистской составляющей, о необходимости наращивать в республике «контрвещание» на русском языке. Так в последние пару лет делают в Прибалтике, создавая за большие деньги специализированные русскоязычные СМИ, призванные «противостоять российской пропаганде». Там целевой аудиторией этих инструментов информационной войны считается русскоязычное население Латвии и Эстонии (в Литве русских очень мало). В Грузии же вектор несколько другой: «контрвещание», по словам того же Маргвелашвили, должно быть направлено на Южную Осетию и Абхазию. Такие попытки предпринимались и раньше, но качество продукта отдавало кустарщиной. На грузинском телевидении давно уже выходят пропагандистские «выпуски новостей» на осетинском и абхазском языках. Предпринимались даже попытки организовать специальное «направленное вещание» сигнала местечковых телеканалов, на которых работали перебежчики. Все это выглядело чрезвычайно убого. Грузинские СМИ в принципе довольно провинциальны в плане подачи информации и ее набору, зачастую это выглядит даже карикатурно. Требование найти даже не грузинских «специалистов», а русскоязычных или же напрямую осетин и абхазов перебежчиков усугубило картину. Правда, при Саакашвили весь этот цирк неплохо финансировался, но сейчас деградировал окончательно. Маргвелашвили имеет в виду не столько восстановление такой контрпропагандистской системы, сколько привлечение новых источников финансирования через НАТО по прибалтийской схеме. Да, это модный тренд, но все опять упрется в кадры. В Прибалтике представители западных спецслужб под журналистским прикрытием напрямую обрабатывали местных русскоязычных журналистов и активистов, предлагая им работу в новых СМИ. В Грузии такого ресурса нет. Скорее всего, при соответствующем внешнем финансировании Тбилиси пойдет на переманивание журналистов и «как бы политиков» непосредственно из России, как это делает Киев. Только на Украину переезжают совсем уж идейные «борцы с режимом» или те, кому терять нечего. В Грузии же при всей привлекательности ее природы и климата таких условий для самореализации, как в Киеве, у этой группы граждан не будет. Как Тбилиси намерен выходить из этой ситуации, непонятно, но как-то выйдет. Спрос на такого рода задумки сейчас есть и в ЕС, и в НАТО. По большому счету это даже хорошо. Чем больше русского языка на просторах бывшего СССР, тем лучше, о чем бы они на этом языке ни говорили. Евгений Крутиков, ВЗГЛЯД

Также по теме: